«Моя душа всегда болела за Россию»
25 мая 2014«Моя душа всегда болела за Россию»
24.05.2014
Редакция «Русской народной линии» поздравляет
архимандрита Нектария (Головкина) с 60-летием …
Сегодня известному петербургскому пастырю, настоятелю храма во имя свв. Первоверховных Апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке архимандриту Нектарию (Головкину) исполнилось 60 лет. Редакция «Русской народной линии» поздравляет его высокопреподобие с юбилеем и желает помощи Божией в его пастырском служении. Накануне корреспондент РНЛ Анна Бархатова встретилась с отцом Нектарием и побеседовала с ним об основных вехах его жизненного пути.
Прежде всего, Ваше высокопреподобие, позвольте поздравить Вас от имени «Русской народной линии» с 60-летием и пожелать Вам помощи Божией в Вашем пастырском служении. Сегодняшнее интервью хотелось бы посвятить различным аспектам Вашего жизненного пути. Отец Нектарий, не могли бы Вы рассказать о своих родителях? Какое воспитание Вы получили?
Я родился в тех местах, где в Великую Отечественную войну шли тяжелые бои, в 170 километрах под Москвой, в поселке Карманово Смоленской области. Земля там нашпигована снарядами, и когда мне было 6 лет, я чуть не погиб, проявив детское любопытство к найденной лимонке. Отец, воевавший с 1940 по 1947 год, о войне рассказывал неохотно, часто – со слезами. Мама, родом из тех же мест, 3 года провела в фашистском плену, будучи подростком. Отец и мама поженились, когда папа демобилизовался, в 1947 году. Стали рождаться дети, самый младший — я.
Из семейных преданий знаю, что прадед мой, Яков Михайлович, был благочестивым христианином, служил управляющим в Карманово. Известно, что он молился в церкви на клиросе – а это говорит еще и о том, что прадед был уважаемым человеком. Дабы помнить о смертном часе, он заранее соорудил себе дубовый гроб, в котором его и похоронили.
Дед, имевший крепкое хозяйство, после революции не был репрессирован, наверное, потому, что все нажитое богатство добровольно отдал Советам. Его тоже уважали односельчане как верующего человека. А вот отец, родившийся в 1920 году, в отношении религии был уже плодом советской пропаганды, но нравственная основа у него была христианской. После демобилизации отец был направлен на службу в милиции, служил участковым в Карманово. Так вот, недавно я приезжал на родину, встретил незнакомого дедулю. Слово за слово, узнал он, что я – сын их бывшего участкового Ивана Головкина, и давай про отца вспоминать, как его уважали в селе за честность и справедливость.
О вере я узнал от бабушки Ани, у нее была старая Библия, которую та читала и берегла как сокровище. Я ощущал себя в детстве верующим человеком, ощущал присутствие чего-то неизъяснимого вокруг себя, что вселяло в душу одновременно трепет и спокойствие. Вообще весь период детства до 10 лет, когда мы жили среди простых, искренних людей русской деревни, полон радости и открытости миру, потому что потом мы жили среди иных людей, тоже по-своему хороших, но замкнутых, угрюмых и суровых. Наша семья переехала в Иркутск, который в ту пору населяли, по большей части, бывшие зэки.
Там я окончил десятилетку, отслужил в армии, в ракетных войсках. Наша часть ПВО дислоцировалась в Монголии. После приграничных конфликтов на острове Даманский в 1969 году СССР готовился к возможному нападению со стороны Монголии. Нам показывали секретные тогда фотографии изуродованных тел наших военнослужащих, попавших к китайцам. Мы понимали, что нас ожидало в случае военного столкновения, понимали, что сдаваться в плен нельзя, и это сближало нас с нашими отцами, так недавно победившими фашизм, рождало патриотическое чувство. Командиры почему-то назначали именно меня говорить «зажигающие» речи перед строем моих сослуживцев, заступавших на дежурство по защите рубежей нашей Родины. Я помню, что говорил их совершенно искренне, откуда-то брались пламенные слова и вера. Душа и тогда болела о Родине.
Ваша детская вера в Бога сохранилась и в молодые годы? Как Вы решились принять священный сан?
Для меня повзрослевшего в восприятии веры камнем преткновения стало Воскресение Христово. Это действительно предмет веры, краеугольный камень, который отвергли строители. Когда человек доходит до Воскресения Христова, он либо верит, либо отвергает христианство. Какое-то время мы с моей женой Еленой жили в Москве, в Коломне. Как-то в мае мы гуляли по городу и нас застал ливень. Укрываясь от дождя, мы вбежали в первые попавшиеся открытые двери – и оказались в церкви, где как раз заканчивался водосвятный молебен. Священник окропил нас святой водой, и я впервые ощутил действие благодати Божией, почувствовал радость, трепетное чувство соприкосновения со святыней.
Когда мы переехали в Санкт-Петербург, то в Спасо-Парголовском храме познакомились с отцом Василием Лесняком. К тому времени я много повидал разных людей, в Сибири народ все больше суровый, хоть и добрый. В отце Василии я встретил человека глубокой мудрости и детскости, и такой безмерной доброты, которую не встречал в свои молодые годы. Мне захотелось с ним общаться, так с 1978 года мы стали прихожанами Спасо-Парголовского храма.
Через год мне попался на глаза «Журнал Московской Патриархии», который был тогда страшной редкостью, а в нем — объявление о наборе в Духовную семинарию, и в глубине души зародилась мысль о поступлении. Несколько лет я вынашивал это желание. Наконец, признался жене, которая поддержала меня, разделив все тяготы дальнейшей студенческой жизни при наличии двух детей. Огромный страх преодолел я, прежде чем рассказал о принятом решении отцу Василию – мне казалось, что священники – избранники, небожители, а я недостоин даже и думать о духовном сане.
Но отец Василий сразу благословил меня на учебу и сказал, что я обязательно поступлю. Так и случилось, все экзамены я сдал на «5», поступив сразу во второй класс семинарии. Проучился в ней 7 лет, подрабатывая и дворником, и псаломщиком, и 22 июля 1984 года был рукоположен во диакона. Когда получал назначение на первый свой приход как настоятель храма под Старой Руссой, нужно было получить справку от уполномоченного по делам религий, который очень строго наставлял меня, чего нельзя делать в храме. Запрещалось все: и проповеди, и Крестные ходы, и ремонт. Приехав в храм, я все сделал наоборот, на свой страх и риск.
В этом году отмечается 30 лет вашего иерейского служения. Вы начинали пастырскую службу в годы, когда государство только-только ослабляло железные объятия, в которых сжимало Церковь, и отношения между Церковью и государством начинали налаживаться. Теперь государство поддерживает Церковь, открываются новые храмы. В чем Вы видите основное направление взаимодействия Церкви и светской власти?
Когда я пришел в храм как священник, в Ленинграде было всего 15 действующих храмов, в которых и гвоздя нельзя было вбить, чтобы починить какую-нибудь прореху, без согласования с уполномоченным по делам религий. О том, чтобы духовно просвещать народ в церкви, не могло быть и речи. Воскресные школы разрешили организовывать лишь с 1990 года! А я, опять же, уповая на то, что Господь не выдаст, собирал в храме молодежь и всех, кто приходил с желанием принять Крещение, на катехизаторские беседы. У нас в 80-е годы была своего рода подпольная воскресная школа прямо в церкви. В общей сложности, из слушателей тех лет около десяти человек приняли священный сан.
Несколько лет я служил в Александро-Невском храме в Шувалово. Ленинградской епархией тогда управлял митрополит Алексий (Ридигер), будущий Патриарх Алексий II, по распоряжению которого в начале 1990-х годов мне довелось участвовать в переговорах с директором Музея религии и атеизма о возвращении Церкви мощей святого благоверного князя Александра Невского и ряда старинных икон. Директор Музея религии и атеизма проконсультировался с министром культуры, и переговоры закончились огромной радостью для верующих – епархии были возвращены святые мощи, иконы и старинные облачения – это была «первая ласточка» потепления отношений между Церковью и государством. И для меня это событие памятно, потому что в самый день возвращения святыни мне чудесным образом досталась крохотная частичка мощей благоверного князя Александра Невского, которую я потом вставил в иерейский крест.
Но вот что меня настораживает. В советское время Церковь была гонима, храмы разрушались, но нравственность в народе была гораздо здоровее и крепче, чем сейчас. На уровне государства велась массовая работа по укреплению нравственности, я говорю не про троцкистский период, а про те годы, когда И.В. Сталин уже принял курс на укрепление семьи. Один только пример — ведь курящих и гуляющих девочек тогда не было вовсе, обществом культивировался образ целомудренной девушки, образ достойной, чадолюбивой матери. А сейчас! Исчезающе мало количество девушек, сохранивших целомудрие к окончанию общеобразовательной школы!
Казалось бы, открывается множество храмов, мы должны видеть улучшающуюся нравственность в народе, но этого не происходит. Я уверен, что мы не восстановим нравственность, не остановим духовную гибель своего народа, если именно это направление не станет приоритетным в сотрудничестве Церкви и государства. Одна Церковь, без поддержки власти не в состоянии справиться с волной разврата, захлестнувшей русский народ через массовую культуру и СМИ. Эта волна сильнее голоса Церкви.
Если Церковь не срастется с государством в борьбе за целомудрие и семейные ценности, если не будут приняты кардинальные меры, мы потеряем семью. Ту семью, которая жива вековыми традициями русского Православия. Если не будут приняты меры, мы придем к такому развалу семьи, которого не знало человечество за всю историю. Надеюсь, что Господь, если захочет продолжить жизнь на земле, поддержит Россию, если мы будем взывать к Нему с верой.
Многие годы Вы стояли во главе Комитета защиты русской культуры и Института русской культуры. С какой целью были созданы эти организации? Чем они занимались? Существуют ли они теперь?
Комитет защиты русской культуры возник как орган противодействия развалу государственности, начавшемуся в 1990-х годах. Мы не знали, чего ожидать, новое, что к нам пришло через современную демократию, превратилось в тотальную тиранию американского образа жизни, американской политики и американских ценностей. По поводу демократии еще Сократ предупреждал, что демократия – это почва для демагогии и тирании.
Сам я придерживаюсь идеи монархизма, мне нравится труд Л.А. Тихомирова «Монархическая государственность». Я согласен с философом, что Царь – это отец Державы, при Царях Россия собиралась, а не расточалась.
Наш Комитет создавался для защиты русской культуры, чтобы оградить ее от проникновения всяческой бесовщины. Например, современные театральные деятели создают постановки по русским классикам, но начиняют их нецензурной лексикой или «находят» у героев противоестественные наклонности. Такие прочтения классики неприемлемы и губительны для культуры народа. Комитет защиты русской культуры был призван культивировать духовность человека в созидание, а не в разрушение.
В Комитете по культуре, учрежденном по благословению митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева), входили доктора наук, профессора, деятели культуры. Комитет проводил различные конференции культурологической направленности. От лица этого органа формировались и подавались в Государственную Думу различные законопроекты.
Деятельность Института русской культуры также началась по благословению митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева). Он рано умер и инициатива осталась без поддержки церковноначалия. Институт организовывал различные курсы, например, курсы православных гидов. Экскурсоводы в течение нескольких семестров изучали около 10 предметов, а по окончании мы выдавали им свидетельства государственного образца. При Институте создавался и действовал Союз деятелей культуры.
После кончины супруги Вы приняли монашеский постриг. Не могли бы Вы рассказать, как Вы приняли это ответственное решение? Как Вы оцениваете нынешнее состояние русского монашества?
Для русской культуры традиционен уход вдового священника в монашество, а я всегда был восприимчив к традиционной культуре, как не воспринимал различные нововведения. Через год после смерти моей Аленушки я обратился к митрополиту Владимиру с просьбой о постриге. Он благословил, и я обратился к наместнику Александро-Невской Лавры владыке Назарию с просьбой принять меня в члены монашеской братии. Владыка, выдержав меня некоторое время и проверив серьезность решения, совершил постриг с наречением иноческого имени в честь преподобного Нектария Оптинского.
Для меня постриг – следование воли Божией в христианской жизни, призыв к памяти смертной и служению Господу здесь, на земле. «Монах» от слова «моно», он должен во всем стремиться к уединению, и потому я продолжаю свое служение здесь, в уединенном храме святых апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке и благодарю за это митрополита Владимира, давшего мне эту возможность.
В первые годы моего воцерковления и принятия священного сана мы с матушкой много ездили по монастырям и тогда я имел счастье общаться с рядом известных монахов, которые оставили в душе памятный след. Это встречи с архимандритом Гермогеном (Муртазовым) из Пюхтицкого монастыря, с отцом Андрианом (Кирсановым) из Псково-Печерского монастыря, с архимандритом Иоанном (Крестьянкиным).
Помню, приехали мы в Псково-Печерский монастырь с матушкой и пятилетней дочкой Наденькой, увидели очередь на прием к старцу Иоанну (Крестьянкину) и только вздохнули – такая она была огромная. На наше удивления, старец, вскоре вышедший из кельи, именно нас пригласил к себе на прием. Мы беседовали с отцом Иоанном, а Надюша по-хозяйски исследовала келью, забиралась на руки батюшки, как будто он был ее родным дедушкой – такой силы благодать и покой исходили от него. При этом надо знать мою Надю, которая в школе одна из класса не вступила ни в пионеры, ни в комсомол, у этой девочки характер, как кремень.
Яркие личности в современном монашестве есть и будут, многие скрыты от мира покровом глубочайшего смирения. Монашество – устремление ума и сердца к Богу, желание жить в Боге и по воле Божией. Сочетание постоянного сердечного и умственного движения к Богу рождает таких мудрых иноков, хранящих детскую чистоту сердца.
Всякий, кто хоть раз слышал Ваше пение, не мог не обратить внимания на Ваш удивительно мелодичный голос. Многие знают Вас как блестящего исполнителя русским романсов. Батюшка, Вы где-нибудь учились искусству пения или у Вас природный дар?
Голос и слух учителя отметили у меня еще в детстве, когда в школе разучивали и пели песни на концертах самодеятельности. Отец виртуозно играл на гармонике, в семье много пели, особенно по праздникам. Я самостоятельно подбирал мелодии на отцовской гармони. Но профессионально музыке я не учился.
Моя душа всегда болела за Россию, а в 80-х – начале 90-х особенно, тогда и пришли первые песни. Например, песня «Ясно всходит солнце над землею Русской» сложилась вся сразу, а исполнил я ее впервые на одной из конференций, организованных Комитетом защиты русской культуры. Тогда в президиуме присутствовали митрополит Иоанн (Снычев), известный композитор А.П.Петров и другие знаменитости. После исполнения мною песни Андрей Петров, возглавлявший Союз композиторов Санкт-Петербурга, задумчиво поинтересовался у меня, к какому жанру относится мое музыкальное произведение? Я ответил, что это «духовный романс».
С тех пор я написал еще несколько «духовных романсов». По благословению владыки Иоанна их поет на своих концертах мой друг и великолепный артист Валерий Ступаченко. Сейчас я готовлю для студийной записи несколько новых произведений.
В заключение хотела бы затронуть актуальную проблему гражданской войны на Украине. Как Вы относитесь к происходящему в этой части Русского мира?
После разрушения СССР мы, ослепленные эйфорией перемен, ожидали чего-то лучшего. А что, собственно, могло последовать за разрушением государства? Только разрушение человеческих душ – мы это проходили в 1917 году. Я считаю, то трагедия на Украине – продолжение спланированного разрушения Советского Союза как государства, обладавшего огромными ресурсами, огромной территорией и относительно малым населением.
Во все века Россию не любили, искренних друзей у России, по выражению Государя Александра III, только двое – армия и флот. Вековая ненависть иностранных держав к Святой Руси такая же мистическая, как ненависть сатаны к Богу. Показательна упорная слепота Запада в отношении преступных действий неонацистских правителей Украины по отношению к народу своей страны. Весь Запад принял сторону неофашистов, предав собственную историческую память, предав собственные народы, уже с лихвой настрадавшиеся от коричневой чумы.
Крым нам подарил Сам Господь – это факт. На территории Украины развивается гражданская война, в которой страдают все. Гражданское противостояние проявило могущество телевизионной пропаганды и промывки мозгов через СМИ. Это еще раз подчеркивает, как важно, чтобы СМИ в России были подконтрольны идеологии, направленной на созидание духовности, а не на разрушение.
Украина – это средство свести счеты с Россией, враги приближаются к нашей Отчизне. В каждой революции на тонком мистическом уровне идет борьба сил добра и зла. Все современные революции, где бы ни проходили они, усиливают гонения на христиан, тем более. На Православие. Между Западом и Россией, между прозападной Украиной и ее восточными регионами, идет разделение по духовной линии, как в Евангелии Христос назван «Камнем преткновения».
Нужно молиться Богу, и, уверен, Он нас не оставит сиротами. Если Православие в России погибнет, то погибнет весь мир. Смысла существования человечества нет, если на земле нет правды, нет Истины. Мы с вами рассуждаем, а все может по мановению Божьему решится очень просто – в глубине американского континента дремлет древний вулкан, который может проснуться в любой момент, принеся мучительную смерть всему живому. Все в руках Божиих, в наших руках – наша молитва и вера.
В завершении разговора архимандрит Нектарий подарил читателям «Русской народной линии» свое новое стихотворение:
Я знаю, что мне не напрасно
Болезнь и страданье дано:
От жизни греховной и страстной
Вело меня к счастью оно.
Но счастье мое не такое,
Которого мир этот ждет,
Найдет его сердце в покое,
В смирении крестном найдет.
Господь проводил сквозь страданья,
Лишь, что б, бесконечно любя,
Очистить меня покаяньем,
Поближе увидеть Себя.
Мое благодарное пенье
Владыка, в день светлый прими
И в душу вложи мне терпенье,
Ее в Свою волю возьми!
Источник: http://ruskline.ru/news_rl/2014/05/24/moya_dusha_vsegda_bolela_za_rossiyu/
