Игумен Силуан (Туманов). Проповедь на Литургии в Храме свв.апп. Петра и Павла 19 марта 2017 года.

Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Дорогие братья и сестры!

Сегодня святая Церковь вновь обращается к нашему разуму, вновь напоминает, что быть человеком верующим, христианином, это не только быть добрым, вежливым, ставить свечки и соблюдать пищевые ограничения в дни поста, но в первую очередь стремиться ко Христу, искать Его, жить во имя Его.

Мы, созданные по образу и подобию Божию, имеющие дерзновение обращать к Богу как к Отцу, не должны забывать ни в радости, ни в горе к чему мы призваны, и какой ценой мы достигаем своего призвания.

Сегодня церковь вновь привлекает наше внимание к парадоксу святого креста.

Мы осеняем крестом себя, других людей, пищу, вещи, благословляем в дорогу. Крест — орудие страшной, мучительной, позорной казни стал для нас символом жизни.

Но почему нельзя было обойтись без креста и смерти? Женился бы Христос, состарился в окружении детей и внуков, построил бы домик с виноградником, написал проповеди и сборник притч и мирно скончался на склоне лет. Ведь именно такого окончания жизни желает себе большинство из людей.

Мы не хотели бы ни смерти Христа, не его страданий, точно также как мы не желаем страданий и смерти самим себе.

И дело даже не в том, что мы вообще не желаем болеть, мучаться и страдать.

Человек призван к вечности и не может примириться с тем, что его жизнь в определённый момент должна прерваться. Сердце отказывается признавать необходимость смерти.

Поэтому Бог пришёл к нам 2000 лет назад не для того, чтобы рассказать несколько притч, исцелить десятки людей, которые всё равно уже все давно умерли, и заменить ветхозаветные обряды на новые. Бог стал человеком, чтобы в себе самом преодолеть последствия греха наших предков.

И раз главным последствием грехопадения стала смерть, то чтобы исправить нашу поврежденность, Бог как человек Сам должен пройти через смерть. И раз все мы глубоко повреждены, то и смерть Христа стала трагической, в которой отразилась вся злоба и несправедливость этого мира.

Чтобы хоть немного приблизиться к пониманию смерти Христовой, нам надо всем сердцем принять тот высокий эпитет, которым Церковь именует сегодня крест. Он — «двере райская», то есть наш вход в рай.

При этом и сам по себе крест, и даже рай бессмысленны для нас без богообщения, без сопричастности Христу. Главная проблема первых людей — и наша проблема — не в потере Рая, а в потере Богообщения. Праведники, помня об этом, стремились восстановить Богообщения через молитву, жертву, покаяние.

Да и как свидетельствует история человечества, человек в массе своей всегда тянулся к небу, понимая, что на земле он — гость.

Парадоксальным образом сама цивилизация, казалось бы, все дальше отодвигающая нас и от мысли о смерти, и от религии, предлагая культ рая на земле без Бога, косвенно является явлением религиозным. Ведь постоянно огораживая, отделяя нас от мира дикой природы, она свидетельствует о том, что изначально мы попали в этот мир неприспособленными, призванными к жизни в совсем ином месте, нащупать интуитивно которое здесь, на земле, и стремится вся наша культура и прогресс.

Человечество, развиваясь, все больше и дальше уходит от дикой природы, развивает культурное наследие, напрямую не относящееся к процессу выживания, показывая, что мы не просто говорящие животные, которым достаточно жить лишь одними инстинктами.

При этом человек издревле верил, что определенный образ жизни на земле позволяет после смерти не раствориться в небытии, а вернуться на изначальную Родину, от которой у нас остались лишь смутные интуиции и надежды.

Поэтому люди с древности стремились к посмертному переходу и жизни вечной — строили мегалитические захоронения, пирамиды, продумывали сложную систему похоронных обрядов.

Смысл этих обрядов в таинственном соединении человека с Богом, в попытке повернуть историю вспять в каждой конкретной человеческой судьбе, повторить события древней катастрофы богоотвержения, но с иным исходом — на этот раз выбрать послушание Богу и жизнь.

Живым символом этого соединения были и жрецы, и цари, и праведники своего народа. Но не их жизнь, ни даже смерть не могли спасти человека от смерти, не могли вернуть его в Рай.

Поэтому ощущение того, что подлинный примиритель Бога и человека не может быть одним из людей, и лишь придёт в будущем, было свойственно многим народам. А через Божественное откровение богоизбранному народу пришла и уверенность в этом.

Тот, Кто восстановит связь между Богом и человеком, напряжённо ожидался. И даже то, что Спаситель должен мистически умереть, чтобы воскреснуть, отчасти было понятно и язычникам. Но они видели в этом лишь иносказание. Поэтому для многих проблемой стал Крест — для язычников бессмысленность, для евреев — позор.

Но мы — христиане — видим в кресте спасительную антитезу, то самое восстановление глубинной связи человека и Бога в новом и новом переживании древних событий в Раю: отпадая от Бога через райское дерево жизни, человек возвращается к Богу через смиренное принятие дерева, несущего смерть.

Отпадая через неразрешенное вкушение плода Рая, возвращаемся через позволенное, благословенное нам вкушение Евхаристии от плодов земли.

Отпадая через гордыню, возвращаемся через смирение и добровольное принятие жизни и смерти со Христом.

Так крест становится залогом нашего личного вхождения в историю человечества. Мы — мы сами, а не кто-либо другой — приближаемся к Раю, подходим к Древу жизни, встаём рядом с Адамом и Евой и делаем и за себя, и за них иной выбор: глядя в глаза змия-диавола, в глаза смерти, не отказываемся от Бога, выбираем жизнь, послушавшись Его.

Крест позволяет преодолевать обе глобальные проблемы в жизни человека. Христианина уже не ужасает неизбежность смерти, как пути в никуда. И христиане, стремясь к братскому единству, уменьшают глубинную разобщенность человеческого рода.

Однако, понимая всю суетность этой жизни и важность смерти, я тем не менее не могу сказать, что надо совершенно пренебрегать этой жизнью. Я толст и все ещё с энтузиазмом отношусь ко многому в этом сотворенном Богом мире. И если мы любим, а не только лишь потребляем, то это тоже возможный способ быть благодарным Богу, тоже несение своего креста.

И вообще считаю, что тот, кто во всех ситуациях способен сказать «слава Богу за всё» — уже святой человек.

При всем этом я знаю точно, что крест — это дверь в рай. И эта дверь открывается нам уже здесь с того момента, как мы доверяемся Богу. Доверяемся, даже подчас не получая просимого и не имея много земных поводов для радости.

Именно поэтому рай начинается не с нашей смерти, а уже с этой жизни, с этих дней. Смысл его в добровольном несении Креста Христова,
добровольном несении своего Креста, добровольном выборе жизни с Богом, добровольном выборе смерти с Богом. Который силён провести нас к жизни вечной и через самые врата смерти.

И крестом вернуть отпавших, но покаявшихся, в Рай. Аминь!